Автор: Изаяц Необыкновенный
Жанр: драма (?)
Персонажи: Намие, (/) Изая
Рейтинг: G
Дисклеймер: все права на персонажей принадлежат Yasuda Suzuhito и Narita Ryougo
читать
Be Still
Тусклый свет солнца дымкой просачивается через окно. Серо-белое небо с легким оттенком розового и желтого – не монохромное, но все равно мрачное.
Занавесок нет. Нет даже жалюзи, но в комнате все равно темно. Впрочем, как обычно. Хозяин квартиры, будто не замечает, что живет в бункере. Пусть и дорогом, расположенном не под землей, а в самом центре Синдзюку, но все равно бункере. Хотя, похоже, он редко что замечает дальше собственного носа, если это не сплетни или информация, которую можно продать повыгоднее, сыскав куш в виде бурных человеческих эмоций…
Что за мысли? Эта квартира вгоняет в уныние, заставляя думать о подобном.
- Я все закончила, могу быть свободна? – Намие как всегда холодна, ожидая лишь односложного ответа от начальника.
Тот как назло (и ведь с него станется) долго молчит, пялясь в монитор. От чего его лицо приобретает голубоватый оттенок бледности, а глаза как-то нездорово блестят. В полумраке комнаты, освещенной лишь монитором, женщина невольно замечает темные круги, залегшие под глазами, сейчас цвета крепкого чая. Он выглядит усталым и совсем худым, с острыми скулами и тонкими губами, напряженно сжатыми в линию.
А может кажется?...
- Так что? – наконец не выдерживает Ягири, разбивая своим твердопоставленным голосом тишину помещения.
Орихара лишь машет рукой, что может быть понято как «да» и продолжает смотреть в монитор.
За окном становится совсем темно и по стеклу уже стучат крупные дождевые капли.
Намие одевается быстро, будто опасается, что начальник вот-вот вспомнит еще какое-нибудь поручение для нее, подходит к входной двери и замирает.
- Останься.
Изая стоит в конце коридора, силуэтом загораживая дверной проход, ведущий в кабинет. Весь в черном, точно лишь тень человека. Худой и босой, что бывает крайне редко. Лишь тогда, когда он выходит из душа, совершенно не заботясь о том, что его может увидеть секретарша.
Брови женщины удивленно приподнимаются, а после хмуро сходятся на переносице.
- Там ураган, - невинно дернув плечом, поясняет Орихара, возвращаясь в комнату, которая совсем погрузилась во тьму. И вправду – в повисшей тишине можно услышать, как в безумии бьются в стекло капли, бросаемые ветром. Пейзаж за окном совсем пропал в потоках воды, а от грома стекло чуть уловимо дребезжит.
А она и не заметила.
Дождь стучит в окно непрерывным потоком. Комнату то и дело озаряют вспышки молний. Уже за полночь. Кофе почти остыл.
Понятное дело, варить его пришлось Намие, но уж лучше так, чем смотреть как начальник, донельзя довольный собой, болтает с телевизором (или с ней?). Такое впечатление, будто это он подстроил ураган.
Хотя зачем ему?
Чтобы не отпускать ее сегодня домой?
Бред.
Однако, как только поднос со свежесваренным кофе оказывается на столике, Изая выключает телевизор и отбрасывает пульт в сторону, занимая руки кружкой с крепким, дымящимся напитком.
Намие молчит. Орихара молчит тоже. Он будто вовсе не замечает ее присутствия, позабыв, что не один в комнате. Глаза мужчины совсем потемнели, теперь они одного цвета с напитком, что медленно остывает в кружке. Радужка лишь время от времени поблескивает, озаренная голубоватыми всполохами стихии.
И словно не замечает неотрывного взгляда женщины.
Такой недвижимый. Отрешенный. Похожий на мраморное изваяние, что мастер вырезал из цельного куска, придав некую угловатость и заостренность чертам. А потом обрядил в этот человеческий костюм, чтобы подчеркнуть почти светящуюся белизну кожи и худобу тела.
Изая встает неожиданно, от чего женщина вздрагивает, чуть не роняя кружку, словно бы успела задремать, пробужденная резким звуком.
- Я бы мог предложить тебе переночевать в моей постели, но ты же не согласишься, я прав, Намие-сан.
Нет, не вопрос, утверждение. И тонкие губы трогает легкая усмешка.
Орихара удаляется в полной тишине, так и не дождавшись едких комментариев. Даже надменного кивка головой. Да ему и не интересно ждать. Он просто уходит к себе и квартира вновь тонет в давящей тишине.
Она бы могла согласиться, спроси он.
Он попросил ее остаться, без мольбы в голосе, но с надеждой в мыслях.
Намие уснула, стараясь прогнать из головы мимолетное наваждение.
Изая уснул успокоенным. Он ведь так любит людей. А когда ветер безумно мечется по улицам, воя точно загнанный зверь во тьме ночи, они ему просто необходимы.
Пусть это лишь призрачное присутствие гордой секретарши в темноте квартиры - зверь лишь скребется в окно, зная, что он не один.